Если я остановлюсь, то умру!
…единственный способ защиты от этой агрессивной реальности – оставаться самим собой. Самый верный путь. Потому что себя-то ты знаешь. Я – это я. Стол какой-то не такой, стул мягкий, стакан другой формы. А я зацепился за себя – как в трамвае за поручень.
читать дальше
Знаю, что Данилу часто упрекают в том, что он примитивен, прост и незамысловат… Ну, отчасти я с этим согласен. Но у меня на его счет в мозгу возникает некая метафора: мне представляются люди в первобытном хаосе, которые сидят у костра в своей пещере и ничего еще в жизни не понимают, кроме того что им нужно питаться и размножаться. И вдруг один из них встает и произносит очень простые слова о том, что надо защищать своих, надо уважать женщин, надо защищать брата…
Мне не нравится слово «инстинкт» – какое-то оно животное. Но если любовь к родине – инстинкт и тяга к справедливости – инстинкт, тогда можно говорить о том, что герой действует именно на этом уровне.
Я очень рад, что о таких понятных вещах пришлось говорить мне. Я чувствую, что сказать это было необходимо именно сейчас…
Мне кажется, что существует жажда, такое кислородное голодание не от отсутствия силы, жестокости, обреза под курткой, а от отсутствия некоего слова закона, справедливости, что ли, пусть превратно понятой, оболганной, исковерканной…
Не должно существовать для человека, который делает кино, запретов: «это нельзя, это можно». Можно все, если ты сам за это отвечаешь…
Наверное, самое страшное – потерять то, из чего ты состоишь…
Взять себя за горло я не позволяю никому, в том числе и жизни. Хотя я фаталист. Но фатальна не жизнь, а судьба. Есть точка, где ты обязателен…
Детство – самое важное и потрясающее время в жизни человека. И я стараюсь не забывать про то, каким был я, чего хотелось мне…
Вообще-то я настроен очень оптимистично насчет себя именно потому, что мне интересны разные люди…
Кто-то больше думает о деньгах, кто-то меньше. Для кого-то несчастье, что пудель умер, а у другого всю семью вырезали…
на (война в Чечне. – Ред.) идет. И мы должны очень внимательно относиться к тем, кто там был. Я много читал, что ребята возвращаются оттуда моральными калеками, убийцами и уродами… Нельзя так писать и говорить! Тот, кто так пишет, скорее всего, смог уберечь своего сына от Чечни. Деньги заплатил. В институт устроил или справку нужную достал. И правильно. Так сделал бы каждый из нас. Но с войны возвращаются те, кого не смогли уберечь. И никто не имеет права судить их.
Главное – не считать, что мы-то ничего не знаем, не понимаем, а вот народ… В этом чувстве вины на самом деле снобизм есть: мы, мол, утонченные натуры, все больше по искусству, а народ жизнь знает. Ты говори не «они» и «мы», а просто «мы». Признавай свою вину сколько угодно, но говори «мы»…
Я не политик… Вещи, которые мне интересны, далеки от проблем этнических и национальных. <…> Эта тема (межнациональных отношений. – Ред.) опасна и спекулятивна! Когда один человек говорит другому: «Ты затронул мое национальное достоинство», сразу возникает ощущение, что «замочили» всю украинскую группу, что идет волна национал-шовинизма. От одной фразы возникает ощущение этнического конфликта. А на самом деле люди не поделили кокос. «Почему вы положили мне кокосы? – спрашивает украинец. – Вы что, не любите украинцев?» «Нет, – отвечают русские, – мы просто любим кокосы». С этого проблема начинается, и на этом ее надо резко заканчивать.
Кино – это такая радостная и яркая история, которая требует энергии. Мне не нравится все, что определяется словами «эстетский», «неформальный» или «альтернативный». Мне также не нравится то, что предназначено для всех и для каждого. …энергия. То, что мы все хотим. То, к чему мы все стремимся и жадно припадаем. Мы тянемся к тому, что излучает энергию.
За все же надо платить, за успехи – утратой свободы. Но успехи-то ведь сомнительны, не абсолютны. Они содержанием жизнь не наполняют, зато ты вдруг становишься зависимым от ненужных людей, телефонных звонков. А свобода – самое важное, что есть у человека…
Есть малый и большой «джихад» – внешний и внутренний враг. Главное – справиться с внутренним врагом, с самим собой… Все взгляды – гражданские, политические, любые – укладываются в два простых слова: не прогибаться…
Надо и в кино, и везде – не размышлять долго и бесплодно, а отрываться…
Хамство – это, пожалуй, единственное, что приводит меня в бешенство.
Одиночество – вот зависимость. От себя самого. А это посильнее всякой другой зависимости…
…с потребностью быть вместе. Это один из самых тонких инстинктов у человека. Он очень силен, но очень хрупок. Когда близости чересчур, становится очень плохо. И наоборот, когда этого не хватает, люди готовы идти на любые подвиги. Все, что когда-либо происходило в мировой литературе – не важно, между родными людьми или нет, – было связано с тем, что кто-то хотел быть вместе. Или эту близость сломать. Вот и всё. Здесь важно внутреннее ощущение мира, потому что природа человека двойственна: с одной стороны, он должен быть с кем-то, с другой – он все-таки должен быть один. Редко кому удается быть вместе и при этом сохранить себя.
Главная проблема – жизнь удлинить, увеличить день, расширить время.
Ты становишься на углу оживленной улицы и представляешь, что тебя здесь нет. Вернее, тебя нет вообще. Пешеходы идут, сигналят машины, открываются двери магазинов, сменяются пассажиры на остановке.
То есть в принципе мир продолжает жить и без тебя. Понимать это больно. Но важно…
из книги Связной
-
-
24.09.2012 в 20:07-
-
24.09.2012 в 20:22была такая длинная картинка с разными парами мстителей, делала из нее - оригинала нет.
-
-
24.09.2012 в 20:33-
-
24.09.2012 в 21:15не за что : D