рембрандт с гранатой
(c) эстетка
Высокая, внезапная, на удивление быстро, прямо-таки на глазах выросшая в почти оперившегося, мокрого и взъерошенного лебедя. Странная, смешная, забавная. Улыбчивая, иногда немного грустная, но чаще всего злая, скептическая, жесткая, лаконичная, емкая и уместная. Многогранная, разноцветная максималистка, праправнучка Базарова и тайная любовница Де Сада. Начитанная, звонкая, эгоистичная, самоотверженная, пылкая и ревнивая. Нервная, бессонная и заспанная, всклокоченная и бурлящая, шумная и шипящая. Вездесущая и исчезающая, навязчивая и наглая, требовательная и бестактная. Журналистка и критикесса, поэтесса и прозаичка, истеричка и эстетка, королева клише и богиня банальности. Лучший фон для твоего пива с креветками, оптимальное созвучие твоему машинному маслу, уникальная возможность почувствовать себя настоящим мужчиной. Свободная собака, любовь ру. Владелица коллекции дипломов, незавершенных дел, потрепанной колоды карт и твоего расписания. Немного сутулая, с длинными пальцами, короткими ресницами, книгой под мышкой и кошкой под подушкой. Жующая уголки страниц, надувающая мыльные пузыри и прокалывающая твое терпение. Я. Безумно красивого, смугло прозрачного, тонко наигранного, бледно опасающегося. Безудержно пошлого, брутального, светлого, солнечного и ледяного. Покрытого коркой МГУ и шлейфом образования, говорящего гудками в трубке мобильного, вечно опаздывающего и никогда не молчащего. Темноглазого и узкоджинсового, фатально прикуривающего, немного пьяного, практически чистого, ужасно грязного. Вареного утрами, легкого аськами, пенисто лгущего, холеного, сладкого. Жгучего юношу, взрослого мальчика, траурно кислого. Демонически хохочущего, обнимающего меня за бедра и ломающего зубы о мой словесный кисель. Хвастливо задушевного, деликатно отводящего пустой взгляд, бодрого, мерзкого, мелкого, гадкого. Чувственного, с мягкими губами и колючим адамовым яблоком, голого и беззащитного, в броне. Вместе с белым конем, золотыми яйцами, гнездом кукушки и ласточкиными курятниками, кабельным телевидением и лысым начальником, безлимитным рабочим днем и исключительно часовыми свиданиями. Заканчивающимися через две недели. Сухого, терпкого, и еще раз кислого. Приторно кислого и резко сладкого. Гадкого. Тебя. Тысячу лет, последние пять минут, активно и пассивно. Противно. Мучительно, интимно, враждебно, суеверно. Как в сказке, книжке, басне, оде, поэме, панегирике, памфлете, некрологе, завещании, записке на холодильнике. Стратегически продуманно, безэмоционально, отстраненно, отвлеченно, притянуто за уши, руки прочь от народного достояния. Ясноглазо, замутненно, в трансе и обмороке, гуляя по твоему карнизу и срываясь со своей кухонной полки. Хрипло, гибло, в очередной первый раз, в который раз последний, скрыто и крича об этом на каждой улице солдата Воскобойникова. Девственно, развратно, квадросексуально и исключительно платонически, по-гречески, мещански, как Барбара Брыльски, как чупа-чупс и мороженое. Всепроникающе и на кончике усыпанной микробами ниточки, с края кровати и другой стороны колонного зала, затянутая шубой и распахнутая чулками. Безрезультатно и безнадежно, метафорически пластично и шизофренически примитивно. Аэдами и рапсодами, гекзаметром и дактилем, ямбом и хореем, ветром и штилем, луной и месяцем. Как брата, соседа, сантехника Васю, друга, начальника дневного отделения, Родину и Партию. Многоголосо и сольно, отдельно и в общей массе, позитивно и регулярно, адекватно и конгруэнтно. Исступленно, вакханально, анально, орально, вагинально и морально. Трагично и романтично, драматично и циклично, плаксиво и в духе Зои Космодемьянской. Сгорая от страсти и плавясь от ожидания, всепожирающе и привлекая внимание властей, гордо и пресно. И присно. И во веки веков. Люблю.
Высокая, внезапная, на удивление быстро, прямо-таки на глазах выросшая в почти оперившегося, мокрого и взъерошенного лебедя. Странная, смешная, забавная. Улыбчивая, иногда немного грустная, но чаще всего злая, скептическая, жесткая, лаконичная, емкая и уместная. Многогранная, разноцветная максималистка, праправнучка Базарова и тайная любовница Де Сада. Начитанная, звонкая, эгоистичная, самоотверженная, пылкая и ревнивая. Нервная, бессонная и заспанная, всклокоченная и бурлящая, шумная и шипящая. Вездесущая и исчезающая, навязчивая и наглая, требовательная и бестактная. Журналистка и критикесса, поэтесса и прозаичка, истеричка и эстетка, королева клише и богиня банальности. Лучший фон для твоего пива с креветками, оптимальное созвучие твоему машинному маслу, уникальная возможность почувствовать себя настоящим мужчиной. Свободная собака, любовь ру. Владелица коллекции дипломов, незавершенных дел, потрепанной колоды карт и твоего расписания. Немного сутулая, с длинными пальцами, короткими ресницами, книгой под мышкой и кошкой под подушкой. Жующая уголки страниц, надувающая мыльные пузыри и прокалывающая твое терпение. Я. Безумно красивого, смугло прозрачного, тонко наигранного, бледно опасающегося. Безудержно пошлого, брутального, светлого, солнечного и ледяного. Покрытого коркой МГУ и шлейфом образования, говорящего гудками в трубке мобильного, вечно опаздывающего и никогда не молчащего. Темноглазого и узкоджинсового, фатально прикуривающего, немного пьяного, практически чистого, ужасно грязного. Вареного утрами, легкого аськами, пенисто лгущего, холеного, сладкого. Жгучего юношу, взрослого мальчика, траурно кислого. Демонически хохочущего, обнимающего меня за бедра и ломающего зубы о мой словесный кисель. Хвастливо задушевного, деликатно отводящего пустой взгляд, бодрого, мерзкого, мелкого, гадкого. Чувственного, с мягкими губами и колючим адамовым яблоком, голого и беззащитного, в броне. Вместе с белым конем, золотыми яйцами, гнездом кукушки и ласточкиными курятниками, кабельным телевидением и лысым начальником, безлимитным рабочим днем и исключительно часовыми свиданиями. Заканчивающимися через две недели. Сухого, терпкого, и еще раз кислого. Приторно кислого и резко сладкого. Гадкого. Тебя. Тысячу лет, последние пять минут, активно и пассивно. Противно. Мучительно, интимно, враждебно, суеверно. Как в сказке, книжке, басне, оде, поэме, панегирике, памфлете, некрологе, завещании, записке на холодильнике. Стратегически продуманно, безэмоционально, отстраненно, отвлеченно, притянуто за уши, руки прочь от народного достояния. Ясноглазо, замутненно, в трансе и обмороке, гуляя по твоему карнизу и срываясь со своей кухонной полки. Хрипло, гибло, в очередной первый раз, в который раз последний, скрыто и крича об этом на каждой улице солдата Воскобойникова. Девственно, развратно, квадросексуально и исключительно платонически, по-гречески, мещански, как Барбара Брыльски, как чупа-чупс и мороженое. Всепроникающе и на кончике усыпанной микробами ниточки, с края кровати и другой стороны колонного зала, затянутая шубой и распахнутая чулками. Безрезультатно и безнадежно, метафорически пластично и шизофренически примитивно. Аэдами и рапсодами, гекзаметром и дактилем, ямбом и хореем, ветром и штилем, луной и месяцем. Как брата, соседа, сантехника Васю, друга, начальника дневного отделения, Родину и Партию. Многоголосо и сольно, отдельно и в общей массе, позитивно и регулярно, адекватно и конгруэнтно. Исступленно, вакханально, анально, орально, вагинально и морально. Трагично и романтично, драматично и циклично, плаксиво и в духе Зои Космодемьянской. Сгорая от страсти и плавясь от ожидания, всепожирающе и привлекая внимание властей, гордо и пресно. И присно. И во веки веков. Люблю.
-
-
26.03.2010 в 17:40