Это все Хантер С. Томпсон Журналист, покончил жизнь самоубийством в 2005 году в возрасте 67 лет
Если вы собираетесь стать сумасшедшим, договоритесь, чтобы кто-то платил вам — в противном случае вас просто упрячут.
Я не порекомендую секс, наркотики и безумие каждому, но в моем случае они всегда работали отлично.
Мой дом не является неприступной крепостью, как о нем любят говорить некоторые журналисты. Это просто старый бревенчатый дом. Единственное, что действительно делает его неприступным, — моя репутация. Когда люди знают, что здесь их могут пристрелить, они будут держаться подальше.
Есть огромная разница между тем, чтобы быть виновным и быть арестованным.
Мораль временна, мудрость вечна.
Если я напишу всю правду, которую узнал за последние 10 лет, порядка 600 людей, включая меня, будут гнить в тюремных камерах по всему миру, от Рио до Сиэтла. Абсолютная правда — это редкая и опасная штука в мире профессиональной журналистики.
Единственное отличие между умным и безумным — это приставка «без», а кроме того, у умного достаточно власти, чтобы держать безумного взаперти.
Последний поезд, отправляющийся откуда бы то ни было, никогда не будет полон хороших парней.
Хорошие люди пьют хорошее пиво.
Я понимаю, что страх — это мой друг, но не всегда. Никогда не поворачивайся к страху спиной. Он всегда должен быть перед тобой — как кто-то, кого ты собираешься убить.
Страх — это просто еще одно слово для определения непонимания.
Америка — это нация двухсот миллионов продавцов подержанных автомобилей, у которых есть деньги, чтобы купить все оружие в мире, и нет никакого сомнения по поводу того, чтобы убить любого, кто делает их существование не комфортным.
Кто эти свиньи? Эти целующие флаг придурки, обманутые и одураченные глупыми богатыми детишками вроде Джорджа Буша? Они — это все жестокое и глупое, что есть в американском характере.
Все, башен больше нет — только кровавый мусор, и нет больше надежды на мир в наше время, ни в США, ни в любой другой стране. Не стоит испытывать каких-то иллюзий по этому поводу: мы сейчас воюем с Кем-то и мы будем продолжать эту войну с таинственным врагом до конца наших дней.
В мире, которым управляют свиньи, все подсвинки стремятся вверх, а всех остальных имеют до тех пор, пока они не соберут свои силы вместе. Не обязательно побеждать, главное сохранить себя от полной потерянности.
Возможно, нет никакого рая. Или все это — пустая болтовня, продукт безумного воображения ленивой пьяной деревенщины откуда-нибудь из Алабамы, чье сердце переполнено ненавистью, но кто нашел способ жить там, где дует настоящий ветер — где можно поздно ложиться спать, веселиться, быть диким, пить виски, гонять по пустым улицам и не иметь в голове ничего, кроме желания любить кого-то и не быть арестованным.
Когда мы сбежим из Ирака с хвостом, поджатым к брюху, это будет пятая подряд страна третьего мира, которая без единого намека на военно-морской флот и авиацию здорово поимела нас за последние 40 лет.
Свобода умирает тогда, когда она не нужна.
Цивилизация заканчивается на берегу океана. Дальше человек просто становится частью пищевой цепочки, совсем не обязательно оказываясь наверху.
Мы были воинами лишь тогда, когда наши племена были сильны, как реки.
Единственное, о чем я жалею, — что не сбежал когда-то с губернаторской дочкой.
Ходи гордо, надирай задницы, учи арабский, люби музыку и никогда не забывай, что ты появился из длинной очереди искателей правды, любовников и воинов.
Футбольный сезон окончен. Никаких больше игр. Никаких бомб. Никаких прогулок. Никаких забав. Никакого плавания. 67 — это на 17 лет больше, чем 50. На 17 лет больше, чем мне было нужно и чем я хотел. Скучно. Всегда зол. Никаких забав — ни для кого. 67. Становишься жадным. Веди себя как полагается по возрасту. Расслабься. Больно не будет.